Я эту же проблему вижу немного по-другому. Думаю, что Пушкин, сознательно или нет, давая слово, а потом его нарушив, уподобился своему же литературному герою Петру Гриневу, который перед дуэлью со Швабриным сперва показательно помирился с ним у коменданта, потому что комендантша Василиса Егоровна, к которой он относился очень хорошо, на этом настаивала, а потом все-таки дрался с ним, более того, сам первый сказал Швабрину: "Наше дело этим кончится не может" (С). Комендантская чета - не монаршья особа, но в данном случае выступает как ее представители.